В семье Денисовых наряжали елку — близился Новый год. Приемная дочка Лиза вдруг загрустила: «Отвезите меня обратно, я хочу на праздник домой»!

Мама Наталья попыталась объяснить шестилетней девочке, что детдом, из которого ее привезли, находится за тысячу километров, и что она — Лиза — теперь ее дочь, и будет всегда праздновать новый год в семье. Но девочка не сдавалась. Прошло всего 2 месяца с момента ее переезда в семью, своим настоящим домом Лиза по-прежнему считала детский дом. Она собрала вещи: маленькую игрушечную сумочку и мобильник, и встала у входной двери: «Я поеду к своим детям»!
- Хорошо, - сказала Наталья, - если ты такая самостоятельная, здесь тебе никто не нужен, собирайся, я тебя покажу дорогу, сядешь в поезд и поедешь в свой детский дом. А у нас праздник!
Естественно, Наталья блефовала. Отпускать девочку одну никто не собирался, но что-то объяснить упрямой детдомовке с отставанием в развитии и со словарным запасом двухлетнего ребенка было в тот момент нереально. Новая мама перевела девочку через дорогу, поставила на тропинку, обняла и серьезным тоном сказала: «Прощай, больше мы с тобой не увидимся. Дойдешь до леса по тропинке, там увидишь железную дорогу. Сядешь на поезд до детдома».

Посмотрев злобно исподлобья, Лиза пошла уверенным шагом прочь от надоедливой тётки. Был пасмурный зимний день. Мама смотрела вслед упрямому ребенку, еще не ставшему родным, с волнением считая маленькие шаги. Ждала, на каком из шагов Лиза сдастся и вернется обратно. Девочка уходила, но шаг замедлялся.
И вот - остановка. И душераздирающий вопль, на разрыв неба и земли: ребенок обернулся и, глядя на Наталью полными ужаса и слез глазами, изо всех сил кричал: «Мамаааа!». Через пару секунд Лиза была в объятиях Натальи. Позже психолог объяснил, что мама поступила правильно, позволив дочери самой принять оба решения: уйти и вернуться. Лиза пережила эмоциональный взрыв, после которого её сердце начало постепенно оттаивать. Ребёнок, с младенчества росший в детском доме, был эмоционально закрыт и трудно управляем.

«ДЕТИ ПОДЗЕМЕЛЬЯ»

Своими руками адекватные люди детей в детдома не сдают. Отказники-младенцы здоровых мамаш «оказавшихся в трудной жизненной ситуации», как правило, бывают устроены в семьи еще до годика. Основная масса обитателей детских домов — дети, изъятые из семей. Их родители либо ограничены в родительских правах, либо вовсе их лишены за асоциальное поведение и жестокое обращение со своими чадами. Лиза не была исключением. Ее мать, оставив дома детей (младшей было 5 месяцев, а старшему полтора года), уехала из города в неизвестном направлении, не оставив даже номера телефона. А бабушка, видимо, на радостях от этого события, ушла из дома в двухнедельный запой. Детей в милицию сдали уставшие от их непрерывного воя соседи. Врачи не надеялись, что младшая выживет, слишком она была истощена. Но на всякий случай отправили полечить. В общей сумме в больницах и санаториях чудом уцелевшая Лиза провела почти два года. А относительно здоровому братику приемную семью найти удалось довольно быстро.

МНОГО ЖВАЧКИ И МОБИЛЬНЫЙ ТЕЛЕФОН

Какое оно, счастье, в представлении человечка, всю свою жизнь видевшего мир из-за детдомовского забора? Этот вопрос очень часто встает перед приемными родителями, когда они пытаются понять, что творится в душе у их «нового» ребенка.

Каждый малыш в доме ребенка верит в сказку о том, что когда-нибудь и к нему приедет тетя, которую он назовет мамой. Она заберет его к себе, и малышу будет счастье. Но какое оно — счастье? - малыш не знает. Он просто хочет не общую няню, а свою собственную. И чтобы она почаще брала на руки. Когда малыши подрастают в дошкольников, в их представлении счастье превращается в праздник, много жвачек и мобильный телефон. Каждый день… И чтобы было весело. А весело – это значит, можно смеяться, прыгать на кровати и непрерывно есть сладости…

Но когда ребенок попадает в семью, он понимает, что и здесь есть свои порядки и ограничения, и что его представление о семейном счастье во многом не совпадает с представлениями родителей. Вот  тут-то и начинаются проблемы.

Психологи называют процесс врастания ребенка в семью адаптацией. Помните рекламу «Приемный ребенок может стать родным»? Может. А может и не стать. Всё зависит от того, как обе стороны эту самую адаптацию переживут. У кого-то она проходит за несколько месяцев, в некоторых семьях длится годами. Кто-то признает, что «взвалил на себя непосильную обузу», и возвращает «государственного ребенка» в казенный дом, а кто-то продолжает растить его, оставаясь «воспитателем», в котором так и не проснулись родительские чувства…
Мобильник Лизе подарили в первые же дни пребывания дома. И в сладостях не ограничивали, в надежде, что осознав уже имеющееся «счастье», ребенок начнет мечтать о чем-то ещё…

Это случилось совсем недавно. Лиза стала говорить: «Я мечтаю научиться….»  Маленький упрямый человечек, который полтора года назад не умел собирать пирамидку для трехлеток, не отличал треугольника от квадрата и обувь от мебели, уже не хочет много жвачки – у него появились другие интересы.

Сегодня Лизе почти 8 лет. Она очень непростой ребенок как по состоянию здоровья (сказывается тяжелое младенчество), так и по общему развитию. И жизнь семьи с появлением Лизы полностью изменилась. В борьбе за здоровье детей (Лиза первые полгода непрерывно болела) было решено переехать из квартиры в частный сектор. А при наличии двух первоклашек, один из которых учится чрезвычайно легко и с удовольствием, а вторая «медленно и печально», мама была вынуждена уйти с работы, на которой требуется присутствие в рабочее время, и работает теперь «дистанционно» – в основном, по ночам.

Два родных сына Денисовых, Дима семи и Саша пятнадцати лет, чье мнение не просто учитывалось, а практически было решающим при принятии решения «завести» им сестру, тоже пережили непростой период. «Кукушонок» Лиза по первости так изматывала многодетную уже маму, что на своих «родных, любимых, единственных» у той просто не оставалось сил. И каждый из них тоже выдал адаптацию на соответствующем его развитию уровне. Дима ревновал и капризничал, Саша замыкался и старался возвращаться домой попозже, чтобы меньше общаться с младшими. Единственный вопрос, который он иногда задавал родителям про внезапно обретенную сестру, похоже, его действительно очень сильно беспокоил: «Ну почему она такая тупая»???

Спустя полтора года пребывания Лизы в семье вопрос старшего брата потерял актуальность. А Дима с Лизой теперь часто воспринимаются незнакомыми людьми просто как близнецы, настолько они стали похожи мимикой, жестами и даже речью…

МАМА МОЯ!

Самый распространенный вопрос, который любят задавать Наталье, и который искренне веселит всех ее знакомых приемных родителей: называет ли ее мамой приемная дочь. Она отвечает, что у детдомовских детей нет в голове того понятия мамы, которое есть у детей домашних. Для них мама - это взрослая тетя, а иногда даже и дядя, от которой (го) ребенку может быть польза. И поэтому дети часто начинают «мамкать» потенциальным родителям в первые же минуты знакомства. Но вот осознание собственной мамы, мамы в глобальном понимании этого слова, пришло к Лизе уже в семье. Когда она наконец поверила, что вот эта мама - ее личная, восторгу не было предела. Это доставляло девочке такое огромное наслаждение, что та в течение нескольких суток ходила за Натальей и бесконечно повторяла на разные лады, интонации и даже басом: «Мама моя! Мама мояяяя»!.. – и забиралась к маме на ручки.

МАРТЫШКА И ХОМЯЧОК

В первое время пребывания в семье Лиза очень сильно напоминала героя известного мультфильма Маугли: она плохо понимала смысл речи (словарный запас не позволял), не имела ни малейшего представления об устройстве мира и собственной в нём безопасности.

Но если процесс освоения новых слов и понятий никто не стремился торопить, их просто постепенно накапливали, то суровая дисциплина ОБЖ требовала срочного прохождения «курсов молодого бойца». В детских домах создана максимально безопасная среда обитания, в которой дети не имеют возможности соприкасаться с электроприборами, колющими и режущими предметами и прочими источниками опасности, которых полна любая современная квартира. Было очень непросто объяснить ребенку, не понимающему многих слов, чем чревато запихивание железной проволочки в розетку или живой кошки в стиральную машину… Всё, чему домашние дети постепенно учатся с года до семи, Лизе пришлось освоить за пару месяцев.
Наталья говорит, что очень благодарна младшему сыну Диме, который, непрерывно общаясь с Лизой, учит ее всему, что умеет сам. Очень важно, что Дима научил сестру играть. Девочка не умела играть даже в куклы, кроме как раздеть и бросить на пол, не смотрела телевизор больше 5 минут, потому что просто не понимала смысла происходящего на экране.

Сейчас брат и сестра с удовольствием и подолгу смотрят программы из жизни животных, обучающие мультфильмы, разглядывают и обсуждают иллюстрированные детские энциклопедии. Вертлявой и прыгучей Лизе с ее гиперактивностью очень непросто даются любые занятия, которые требуют усидчивости, а спокойному, рассудительному Диме сложно тягаться с сестрой в подвижных играх, требующих ловкости и быстрой реакции. Поэтому как-то само собой получилось, что сестра получила домашнее прозвище Мартышка, а брат – Хомячок. И больше получаса они не могут находиться порознь. Хотя, конечно, как всякие брат и сестра, могут порой и подраться, и игрушки поделить и даже маме друг на друга пожаловаться.

ПОДАРИТЬ ЖИЗНЬ — НЕ ЗНАЧИТ РОДИТЬ

В семье Денисовых признаются, что Лиза, не похожая на них ни телосложением, ни речью, ни манерами себя вести, в первое время казалась им инопланетянкой. Врастание приемной дочки в семью продолжается до сих пор. Уже, Наталье хочется в это верить, остались в прошлом периоды беспричинной агрессии к животным, враньё по поводу и без, обязательное воровство при каждом посещении магазина… Но не проходит и недели, чтобы дочка не выдала какой-нибудь свеженький фокус. В лучшем случае – не опасный для жизни. Всё это бывает у большинства детей из детских домов не из-за «генетической» испорченности, а из-за отсутствия понимания, где свое, а где чужое, что хорошо, а что плохо, что можно, а чего делать нельзя ни при каких обстоятельствах.  Наталья признается, что с дочерью порой бывает очень трудно, но она ни разу не пожалела «о содеянном». И не боится работы, которую еще предстоит проделать с Лизой, прежде чем та станет взрослым самостоятельным человеком.

«Но я вообще женщина не пугливая, - утверждает Наталья, - и мои близкие знают, что скучать я не умею и лёгкому пути всегда предпочту интересный. Но когда мне начинают рассказывать про взваленный на себя тяжкий крест и ежедневный подвиг, который я непонятно во имя чего совершаю, я реально злюсь. Потому что считаю: если в моих силах дать нормальную жизнь и открыть мир хотя бы одному несчастному маленькому человеку, то не сделать этого - вроде как полное свинство. И Лиза не подвиг, просто я так живу, детей своих учу тому же. Для меня важно, чтобы каждый из них для начала вырос просто хорошим человеком».