Еще задолго до того, как на просторах Южной Америки в ходе ралли «Дакар» пробили колею спортивные «КАМАЗы»,  там уже колесили по дорогам камские большегрузы, которые еще в 80-е годы начали экспортироваться на этот континент.

- Наших машин - советского производства - там много было, - рассказывает бывший представитель «КАМАЗа» в Центральной и Южной Америке Владимир Михайлов. - Там и «МАЗы» были, и «КрАЗы», но больше всего наших машин. Поскольку там не было и до сих пор нет строгих экологических требований, то это был наш рынок. Вылетели мы с этого рынка после внедрения европейских стандартов и, как следствие, подъёма цен. А начиналось-то все очень здорово.

- В каких странах вам довелось работать?

- Сначала в Никарагуа, а потом, когда был представителем в Латинской Америке, работал там практически во всех странах. Когда «КАМАЗ» пришел на этот рынок, контакты с нашей страной уже были, осуществлялись они через очень крупную фирму - «Моторес Интернасьоналес». Ее хозяином был наш бывший соотечественник Лев Родин. Кстати, родственник знаменитого скульптора Родена. И вот этот капиталист по договору с «Автоэкспортом» начал поставлять в страны Центральной и Южной Америки автомобили «Лада», на которых неплохо заработал. У него было свое представительство в Панаме. Если вспомнить, первые вазовские машины пошли на Кубу в 1978 году. И через эту же компанию начались поставки «КАМАЗов».

Было это в 1983 году. Мало кто знает, что, например, на Кубу поставлено больше 15 тысяч «КАМАЗов» - это очень много на страну с 12 миллионами жителей. Точно знаю, что 10 тысяч наших грузовиков до сих пор работают. На втором месте по количеству поставок идет Никарагуа, а дальше по убыванию - Чили, Боливия, Эквадор, Колумбия, Венесуэла, Аргентина...

- Как воспринимали челнинские грузовики?

- Можно вспомнить много забавных историй. Например, Панама - это самое мокрое место на Земле. И как раз там во время тропического ливня один безалаберный водитель оставил «КАМАЗ» с работающим двигателем. А в это время потоками воды все вокруг залило. И наш грузовик, затопленный практически по верх кабины, проработал шесть часов, пока вода не спала. И этот случай был описан в панамской газете.

Когда я работал в Никарагуа, наши грузовики шли с надписью «КАМАЗ», сделанной кириллицей. А как известно, буквы «З» в латинском алфавите нет, есть только цифра «3». И на испанском читалось как «КАМА трес». Кама по-испански - это кровать, а трес - три. Вот и получалось, что это «кровать №3». Там так и шутили: одна кровать - у жены, другая - у любовницы, а третья - в машине. Тем более, что многие «КАМАЗы» поставлялись со спальным местом.
И еще одна интересная деталь. Для нашего рынка «КАМАЗы» делались с жалюзи радиатора, которые перекрывались в холодную погоду, чтобы радиатор остывал не так интенсивно. Но в тропиках, конечно, жалюзи не нужны. И по их дорожному законодательству ремни безопасности для грузовиков не нужны. И нам приходилось снимать эти излишества. И в том месте, где я работал, образовалась большая гора снятых жалюзи, а рядом гора поменьше из ремней. И там посмеивались: « Владимир, что, у вас деньги лишние, раз вы поставляете автомобили с ненужными нам элементами?». И на ежегодных собраниях представителей «КАМАЗа» за рубежом я всегда обращал внимание на необходимость замене буквы «З» на «Z» для экспортных машин. И чтобы на поставляемые в тропики не ставились жалюзи и ремни безопасности. Потом доводилось разговаривать с нашими технологами. Они говорили, что на конвейере для этих экспортных машин надо разрабатывать обводной технологический процесс, чтобы на них не ставили эти жалюзи. Это дороже будет. Лучше уж их поставить, а потом снять - так дешевле. А иначе можно таких дров наломать, что и в Якутию пойдут машины без жалюзи.

- В чем конкретно заключались ваши обязанности?

- Следить за правильностью соблюдения всех процессов, организация, работа с претензиями, которые, конечно же, были, гарантийный ремонт.

- А заключение контрактов?

- Когда я работал в Никарагуа, монополия на это была у «Автоэкспорта». Но этим мне приходилось заниматься в Панаме, потому что я уже представлял коммерческую структуру.

- Где и как вы там жили?

- В Никарагуа, где я работал  с 1985 по 1988 год, условия были отличные. Тогда там шла гражданская война, и богатейшие люди страны оттуда уехали. Всё их элитное жилье предоставлялось в аренду. А тут как раз мы. Простые специалисты жили в шикарных условиях. Громадный особняк максимум на две семьи. Входной сад, подъездные пути, за особняком еще сад. Причем, обязательно в каждом саду был садовник. Потому что если в тропиках за садами не следить, то там разведутся и змеи, и пауки, и скорпионы... Все эти вопросы решал «Автоэкспорт». Это был такой поселок, где дипломаты и иностранцы жили. Охраны там было много - на всех улицах автоматчики. Наши дети выходят: «Жозе, дай автомат». «На». Мы уже потом им запрещали это делать.

- Нашим «КАМАЗам» приходилось конкурировать с зарубежными грузовиками?

- В первую очередь конкурентами были местные производители «Мерседеса», «Ивеко» и других марок. Нашим преимуществом по отношению к ним было то, что ограничения по экологическим требованиям там вводились с опозданием. Но все-таки главную конкуренцию составляли подержанные автомобили североамериканского рынка. Но и здесь мы выигрывали в том, что североамериканские автомобили шли с электроникой, а в Латинской Америке нет развитой базы для их обслуживания. Да им этого и не надо, потому что у них тоже бездорожье, и нет проблем с топливом. Им не нужны сложные автомобили.

Почему на Кубе все наши автомобили работают? Потому, что там готовы их обслуживать. Также к этому готовы почти все страны Латинской Америки. Я уж не говорю о наших полноприводных автомобилях, которые полностью конкурентоспособны по отношению к любым ведущим зарубежным маркам. Вообще, там уже посчитали, что «КАМАЗ» себя окупает, и там готовы его брать. Я считаю, что ОАО «КАМАЗ» делает ошибку, не работая активно на этом рынке.

- А как устроились на такое место?

- Чтобы стать представителем «КАМАЗа» за рубежом, надо было, во-первых, иметь высшее образование, опыт работы, права профессионала категорий «С» и «Е», знать язык. Во-вторых, мы все учились на специальных годичных курсах, где было изучение всех систем автомобиля, всей документации, номенклатуры запасных частей, коммерции, контрактации и т.д. И потом был очень жесткий экзамен. А в то время надо было еще пройти все партийные комиссии, проверки по линии госбезопасности.

Да и здоровье тоже должно быть отличное, чтобы, например, работать в тропиках. Потому что, к сожалению, у нас, наверное, человек уже восемь умерло из тех, кто работал там. В основном, от рака. То есть все это давалось нелегко.

- Сказались последствия работы в тропиках?

- Мало кто знает, что европеец, который не в тропиках родился, он, когда туда приезжает, перерождается. У него температура тела становится не 36.6, а 37.2. Я этого тоже не знал. Однажды привел одного специалиста, которому помогал с переводом, в госпиталь. Ему врач померил температуру - 37.2. «Нормально», - говорит. Тропическая акклиматизация именно в этом и заключается. Бороться с жарой еще тяжелей, чем бороться с холодом. Организм работает на износ. Считается, если на полградуса понизить у человека температуру, он может жить до 150 лет. И наоборот, чуть-чуть температура выше, и он быстрей изнашивается. В советское время тому, кто работал в тропиках, полагался двойной отпуск, и каждый год за два считался. А сейчас этого ничего нет.

- Вам засчитали год за два?

- Нет. Мало того, я шесть лет в отпуске не был, и мне ничего не компенсировали. Другие в суд подавали и выигрывали. но я этого делать не стал.

- А когда вы с «КАМАЗа» ушли?

- В 2007 году, когда работал в Венесуэле вместо Сергея Зайцева, которого там убили.

- Напомните об этом. Не все знают, что представитель «КАМАЗа» погиб за рубежом.

- Сергей Зайцев погиб в 2006 году. Его убили при попытке ограбления. Вообще, Сережа был здоровый парень, возможно, грабитель сам его испугался. Венесуэла - очень криминализированная страна. Но там как таковой организованной преступности нет. Процветает именно уличная преступность. И мне приходилось попадать в переделки. Но я язык знаю, отболтаться мог.
Хотя там еще страшнее в полицию попасть. Там тебя рассматривают тоже потенциальным объектом для заработка. Например, в «гадюшник» бросят и будут ждать, когда тебя выкупят. Им все равно, будь то правительство или организация. Вот, мол, наркокурьер, и для убедительности покажут наркотик, который якобы у тебя изъяли.

- А вы в такой ситуации были?

- Был близко к этому. Там же считается, что белый человек пешком передвигаться не должен. Это статус. Если он ходит пешком, значит, что-то не так. А у меня так получилось, что пошел пешком. Тут подходит патруль: «Пройдемте в участок». Пришлось хитрить: «Сейчас, офицер», - а сам беру мобильник и начинаю по нему якобы разговаривать с консулом. Вот, мол, меня тут остановила полиция. Интересуюсь фамилией офицера, называю номер патрульной машины. И специально говорю на испанском, чтобы они понимали. Инцидент был исчерпан.

- Почему же в Венесуэле такая преступность? Ведь там долгое время правил любимец народа Уго Чавес?

- Он не успел исправить ошибки, сделанные до него. Там народ безработный. А он же кокетничал с народом, поэтому жестких мер против этой уличной преступности не принимал.

- А куда вы ушли с «КАМАЗа»?

- Не хочу вдаваться в подробности. В Венесуэле меня одна организация при правительстве Татарстана переконтрактовала. И я ушел с «КАМАЗа», на котором проработал 30 лет.

- Какие положительные и отрицательные воспоминания остались о работе в Южной Америке?

- Самое лучшее воспоминание в том, что на этом рынке мы реализовали более 21 тысячи автомобилей «КАМАЗ». И там осталось отличное мнение о наших грузовиках.

Сергей РОДАЧЕВ