Медицинский блог

2010-10-22 11:14:41

У них "война", а мы крайние...

Домашний телефон зазвонил около 7 часов вечера. «Сергей Иванович? Это приемная министра здравоохранения Татарстана. С вами хочет поговорить Айрат Закиевич!» Я судорожно схватил пульт, выключил напрочь звук в телевизоре, жестом показал жене, чтобы не мешала. Министр не беседовал со мной, он произнес довольно длинный монолог. Я пытался вставлять свои реплики, несколько раз обращался по имени-отчеству, чтобы остановить Айрата Закиевича, но... бесполезно. А может быть, случился какой-то сбой на линии и он меня не слышал. Министр сам ставил вопросы и сам отвечал на них, исходя из того письма, которое я ему написал. Закончив «разговор», положил трубку.
Я сидел и думал над услышанным. И чем больше думал, тем сильнее мною овладевал страх. За себя, за сына, за своих близких. За всех тех, кто может оказаться в такой ситуации, в какую попал мой сын. Который, слава богу, жив, хоть и не совсем здоров. Посидев, подумав, я рассказал жене о разговоре. Мы твердо решили, что отныне в причинах всех расстройств сына будем разбираться сначала сами. И только в самых крайних случаях - с помощью врачей. Потому, что случилась вот какая история.

13 апреля Илья пришел из школы раньше времени и показал записку медсестры. В записке медсестра требовала срочно показать сына врачу. Прилагалась бумажка с замерами явно ненормального артериального давления.
- Папа, у меня глюки. Сижу на уроке математики, пишу. Голову поднял посмотреть на доску, а ее - раз - и перекосило! Две трети класса ровные, а треть с доской перекошенные, - рассказал сын, почему он оказался в медкабинете. 15 апреля вечером, уже после работы, я привел Илью на прием к неврологу Набиевой в семейную клинику «Танар». Румия Набиева не просто хороший невролог, она наш семейный доктор (осматривала жену после автомобильной аварии, наблюдает за нашим сыном, постоянно консультирует меня самого) и уже моя приятельница. Приемы у Румии обычно сопровождались балагурством, разговорами о жизни. Но на сей раз она была очень сосредоточенной. Илью осмотрела и... выпроводила из кабинета. Молча заполнила бумаги. Потом сказала:
- Твой Илья очень восприимчивый, поэтому я не хотела при нем говорить. У него симптомы нарушения мозгового кровообращения и скачки давления непонятной природы. Я выписала ему направление на срочную госпитализацию в диагностическое отделение 2-й детской горбольницы. Все очень серьезно, в любой момент может произойти что угодно и, если честно, то я должна вот сейчас отправить вас в больницу на «скорой». Но я знаю, что Илья заистерит, да и ты заартачишься. Поэтому я вас отпускаю, он сейчас нормально себя чувствует. Но завтра же утром – в больницу с вещами!
На следующий день в половине 9-го утра мы были у врача в приемном отделении больницы. Врач была уже какая-то нервная, «заведенная»:
- А где анализы кала на яйца глист? Где данные о манту за последние три года? - повышенным тоном спросила она. Смотрите внимательно, сказал я, у нас направление срочное. Все анализы сами сделаете.
- Я вижу ваше направление из “Танара”! - сказала врач. И тут же выдала: - В диагностическое отделение мы его не возьмем! Там нет мест! Мы туда только с температурой принимаем!
- В коридоре полежит! Читайте: невролог написал, что ему срочно диагноз поставить надо, а вы говорите “не возьмем”!
- Мы здесь решаем! - безапелляционно выдала «приемщица». И тогда меня «взорвало»:
- Вы здесь решаете?! Вы?! Илью направил невролог, между прочим, не самый плохой в городе, а вы кто? Педиатр? Так вы, педиатр, за невролога и без осмотра в минуту решаете, кого куда направить?! - проорал я так, что, наверное, меня слышали на выходе из больницы. «Приемщица» вызвала невролога из диагностического отделения. Ну что ж, показания к госпитализации действительно есть, сказала та, обследовав Илью. Но... сегодня уже четверг и сегодня с Ильей толком никто не успеет поработать. Завтра пятница, а там выходные. Она мягко клонила к тому, что Илья зря проведет столько времени в больнице. Хорошо, согласился я, придем в понедельник. Вот и анализы успеете сделать в поликлинике, подбодрила невролог. Провожая нас, она предупредила:
- Если что-то в эти дни случится, «скорую» можно не вызывать. Привозите его сюда на такси в любое время суток, здесь дежурный врач посмотрит.
Вечером после работы я вдруг сообразил, что совершенно не знаю, как сейчас сдается кал на анализы. Позвонил хорошей знакомой, участковому педиатру в одной из поликлиник. Она выслушала меня, выдержала довольно длинную паузу. И сказала:
- Короче... Завтра в половине второго дня приходишь ко мне, я выдам результаты анализов.
- А...
- «А» не надо! Илья ведь не болеет? Вот и приходи, выдам результаты и все!
От такой блатной помощи я отказался. Выспросил, когда брать «материал», в чем его нести и около 7 часов утра уже поставил перед медсестрой лаборатории 4-й детской поликлиники закупоренный стеклянный флакончик. Сестра глянула в бумажки и спросила, где направление от участкового педиатра? Я объяснил ситуацию. Сестра глянула на наше направление:
- У-у, это «Танар», - сказала она. Бросила мне все документы, оставила баночку и ушла в дальний конец комнаты. Больше она на меня не реагировала. В этот же день я попытался исправить все несправедливости с помощью руководителей медучреждений.
- Разве врач приемного отделения должна требовать данные об анализах, если у ациента направление на неотложную госпитализацию? Почему ваши врачи это делают? - спросил я по телефону у главного врача 2-й детской больницы Александра Фадеева. Фадеев взял “своих” под защиту. Мол, этого требуют не врачи, а санэпидемстанция.
Что, если этот больной чем-нибудь 250 человек заразит? - выдал он аргумент.
- А на «скорой» привезут, примете?
- На «скорой» - примем!
- А что если этот со «скорой» 250 человек заразит? - выдал я аргумент. Возникла пауза. Фадеев не знал, что ответить. Но мне он все же умудрился выговорить. Мол, тот врач на которую я так беспардонно «накатил», прекрасный специалист, имеет какие-то там регалии-категории...
- Почему работник вашей лаборатории не приняла у меня материал на анализы? - спросил я у заместителя главврача 4-й детской поликлиники Клары Фаттаховой. Оказалось, это я опять неправ. Я должен был во что бы то ни стало взять направление на анализы у участкового педиатра, в крайнем случае у дежурного врача в поликлинике.
- Приказом Минздрава запрещено брать анализы без направления от участкового педиатра! - заявила Фаттахова. Она сутки искала этот приказ. Нашла. «Об утверждении «стандартов технологий преаналитического этапа – клинических лабораторных исследований». От 13 июля 2005 года. Сейчас я точно знаю, что в этом приказе нет такого «стандарта», как направление непременно от участкового педиатра. А тогда подумал - чем черт не шутит, чиновники чего только не придумают! И решил обратиться с письмом в страховую компанию «Ак Барс Мед». Я попросил специалистов разъяснить мне, имел ли право врач требовать от нас с Ильей результаты анализов? И действительно ли в названном приказе есть требование (может быть, завуалированное) брать анализы только при направлении от участкового педиатра? Ответ получил. Из него следует, что я обратился не по адресу. «Согласно Программе госгарантий... порядок организации приема, вызова врача на дом и режим работы медицинского учреждения регламентируются правилами работы медицинского медучреждения, которые утверждаются приказом главного врача медицинского учреждения»... «Для рассмотрения обращения ваше заявление направлено в управление здравоохранения города», - разъяснила директор филиала ООО «СК «Ак Барс-Мед» Роза Чулакова. Тогда я сам письменно обратился к начальнику управления здравоохранения Ильнуру Шарафутдинову. Я задал ему те же самые вопросы, что и «Ак Барс-Меду». Получил ответ. Шарафутдинов тоже рассказал о существовании Программы госгарантий, а затем разъяснил: «С целью повышения эффективности работы коечного фонда, пациенты с плановыми заболеваниями госпитализируются предварительно обследованными в амбулаторных условиях...» Прочитав эти строки, я подумал, может в управлении кто-то ошибся, направил мне ответ, предназначенный кому-то другому? Но нет, над обращением «Уважаемый Сергей Иванович!» был написан мой домашний адрес и фамилия. Шарафутдинов не мог не видеть, что направление моему Илье выдавалось на срочную госпитализацию, а толкует про плановую...
Почему Шарафутдинов написал именно такой ответ, выяснилось в частном разговоре со специалистом “Ак Барс-Меда”:
- Вы зря просто ушли из больницы в тот день, когда врачи отказались принимать вашего сына в диагностическое отделение. Надо было добиться, чтобы врачи записали в журнал отказ от срочной госпитализации. Или вам самому надо было написать и зарегистрировать такой отказ с указанием причин. Тогда был бы предмет для разбирательства. А раз вы ушли, то получается, что госпитализация из срочной превращается в плановую.
Интересно получается, подумал я после этого разговора. Когда мы заходим в магазин, то знаем, что делать, если кассир ведет себя неправильно. А когда мы оказываемся лицом к лицу с врачом, то далеко не всегда даже можем понять, правильно ведет себя врач или нет!
И тут у меня возникла идея нестандартно обратиться к земному «богу» татарстанских медиков. В 1985 году я один раз общался с этим «богом», когда он был еще первокурсником Казанского медицинского института. Со старшей сестрой Айрата Фаррахова мы в годы учебы в университете вместе играли в студенческом самодеятельном театре. Помню, как нежно (еще до того, как брат приехал учиться в Казань) она иногда вспоминала: “А у меня еще есть младшие двойняшки Айратик и Альфушка!” Я решил воспользоваться старой дружбой, разыскал одну из сестер, и через нее передал письмо лично в руки Айрату Закиевичу.
Письмо я написал не с жалобами и просьбами, а с конкретным предложением. Я написал ему о том, что мы знаем свои права, когда мы заходим в магазин, а когда мы оказываемся лицом к лицу с врачом, то далеко не всегда можем понять - правильно ведет себя врач или нет. Я предложил министру всеми доступными способами вооружить нас, граждан, знаниями о правах и обязанностях врача и пациента и о том, как нам за свои права бороться. Ведь эти знания помогут справиться с заскорузлым, “совковым” консерватизмом медицинских чиновников. В качестве иллюстрации того, что происходит в жизни, я рассказал ему историю с Ильей и приложил к письму копии всех документов, начиная с направления, выписанного Набиевой. Я надеялся увидеть или почувствовать реакцию на свое письмо по каким-то новостям из министерства, указаниям оттуда на места или в информации на стендах в медучреждениях. Но...
Через несколько дней после этого и зазвонил домашний телефон. Вы уже знаете, что это был не разговор, а монолог министра. Когда Фаррахов заговорил о взаимоотношениях государственной и рыночной медицины и произнес фразу: “Получается так, что частные клиники ни за что не отвечают, на них очень много жалоб”, я не выдержал, схватил диктофон и записал часть его монолога. Запись получилась плохой, хорошо слышны лишь фрагменты, поэтому дословно могу передать немногое.

Вот что в частности сказал министр:
- Частные учреждения невозможно интегрировать с нами, потому что они никаким образом не подотчетны и зачастую получается так, что они работают по каким-то собственным индивидуальным порядкам.
Случай с моим Ильей он прокомментировал так, что всему виной оказалась школьная медсестра. Обнаружив тревожные симптомы, она написала записку родителям, а это неправильно, сказал министр. И подчеркнул: “Категорически неправильно!” Она должна была выписать направление к участковому педиатру. А начальник челнинского управления здравоохранения ответил на мое обращение по сути правильно. По его (министра) предположению “экстренности при госпитализации не было, речь шла о плановом дообследовании”.
...Я сидел неподвижно с трубкой в руках и думал. Не знаю, каким в этот момент было мое лицо. Но краем глаза заметил, что жена, глянув на меня, встала, взяла Илью за руку и увела его в другую комнату.
Министр не ответил мне на мои вопросы. Более того, его монолог только добавил вопросов. На мой взгляд очень и очень важных, как говорил последний советский лидер “судьбоносных”. Вот они, эти вопросы:
1.То, что с появлением частной медицины медики тоже поделились на государственников и частников, и государственники “классово” не воспринимают частников, для меня давно не секрет. И для многих это не секрет. Пару лет назад я сам готовил публикацию, в которой нерядовой сотрудник (не Фадеев и не Фаттахова) одной из челнинских госбольниц (не 2-я детская) откровенно заявил, что он никогда не примет в палату больного, направленного на плановую госпитализацию из платной клиники. Только если привезут на “скорой”. История с Ильей показала мне лично, что в этом противостоянии больше всего страдает пациент, больной. Человек с направлением в государственную палату от частного медика для государственного врача никто, пустое место. Мой Илья, слава богу, жив и неплохо себя чувствует. У него и сейчас случаются скачки давления, но мы “выруливаем” к здоровью благодаря нашим постоянным консультациям с врачами-друзьями и приятелями. Постепенно выяснилось, что источником расстройств являются стрессы и неконтролируемые физические нагрузки. Со временем мы поймем, почему они являются таким источником. Однако, на месте Ильи мог оказаться человек с действительно серьезными расстройствами, от которых он мог бы и умереть при таком отношении врачей. Но врачей-государственников, похоже, это совершено не волнует. Пошел к платным медикам – иди до конца с платными медиками. Нет у них больничных палат, нет стационарной помощи, значит, дома лежи, думай о хорошем. Умер – земля тебе пухом, нечего было ходить к платным медикам. Как можно объяснить такое отношение к больному с точки зрения морали, нравственности? Государственные врачи, кто-нибудь возьмется ответить на этот вопрос?
2.Поразительно, как руководители и врачи негосударственных клиник борются с “классовым” неприятием себя самих государственными коллегами. После разговоров на повышенных тонах с Фадеевым и Фаттаховой я позвонил руководителю местного отделения Ассоциации частных клиник, бывшему государственному медицинскому чиновнику. Стал рассказывать ему о том, что произошло.
- Да знаю я уже про твою историю и про твои звонки! Сорока на хвосте принесла! Не надо давить на медиков! Не надо командовать главврачами! - вдруг отчитал меня «шеф» частнопрактикующих врачей.
- Но ведь в этой ситуации вам же надо что-то делать! С этим же надо бороться! Это в ваших же интересах!!! - «окрысился» я.
- Боремся! Двадцать лет уже боремся. Не все сразу!
- Послушайте... А что если, пока вы так боретесь, с моим Ильей что-нибудь случится?! - спросил я.
- Ничего с твоим Ильей не случится! - оптимистично заверил бывший функционер. И выдал “железобетонный” аргумент:
- Я верю в Бога!
Позже он рассказал мне, что предпринимают частники в Челнах. Выписав направление в больницу, они (сами вчерашние работники госмедучреждений) звонят знакомым врачам и главврачам и предупреждают по-свойски, я, мол, тут к тебе человека направил, ты уж прими!
- А мы в Казани всех пациентов на госпитализацию отправляем в больницу на “скорой”. Вызываем карету и отправляем, а там уже фельдшеры с врачами решают, - рассказал Президент общественной организации внебюджетной медицины Татарстана Рашид Акберов. Смешно все это, ей богу. Похоже не на меры, а на выкрутасы. Частники, а меры-то у вас есть, есть серьезные “рычаги” влияния на государственников? А если нет, то вы хотя бы ищете эти “рычаги”, пытаетесь их создать?
3. Последний вопрос, вопрос о “рычагах” - это вопрос очень важный. Ведь частной клинике в принципе неважно, что будет с клиентом, когда он уйдет. Деньги получены, консультация дана, направление выписано. Не приняли в больнице? Ну, что ж поделаешь, вот такие у нас врачи стали, такая жизнь... Нарушены ваши права, боритесь! Вы уже читали, по этому поводу я звонил министру Фаррахову. Но у меня остался такой вопрос:
- Кто Вы, Айрат Фаррахов, занимающий должность министра здравоохранения? Министр или некто вроде гендиректора государственных медучреждений республики? В моем лично понимании министр – это тот, кто управляет процессами, в частности регулирует взаимоотношения между разными учреждениями и сферами во вверенной ему отрасли, “разруливает” конфликты в интересах граждан, не различая, чьи они пациенты. А генеральный директор стойко защищает интересы государственных медучреждений, оставляя частников с их клиентурой предоставленными самими себе. Какие-такие “правила частных учреждений” мешают Вам интегрировать их с “вами”? С кем это с “вами”? И что именно Вы понимаете под интеграцией? Какая интеграция Вас устроила бы?

4. Вопрос всем медикам государственной медицины, разделяющих позицию Фадеевых-Фаттаховых. Вы считаете, что в условиях рыночной экономики государственная медицина в одиночку, без частных клиник и частнопрактикующих медиков способна справиться с задачами здравоохранения? Вы действительно “классово” не воспринимаете всех частников? Или все-таки согласны при каких-то условиях партнерски сотрудничать с частниками? Если согласны, то при каких условиях, обозначьте их конкретно.
Со своей стороны я готов взяться за подготовку ответов на поставленные вопросы к публикации на сайте и в газете “Челны ЛТД”. Нам всем нужно сделать так, чтобы главным для врача был человек, тем более человек, нуждающийся в помощи. Это нужно сделать, чтобы мы, граждане, могли доверять медикам, а не вынуждены были искать способы лечения сами.

Сергей ИСИЧКО, isichko@chelnyltd.ru

Новости

Объявления

Опрос

Анекдоты и Разговоры

Медицинский блог

У них "война", а мы крайние...

Авторские рубрики

Челны-фото

Адвокат, бухгалтер и психолог

Блоги